Интервью лидера группы Скрябин (ФОТО)

Какой будет программа?
У нас есть 10 основных песен, а потом смотрим, кто пришел — люди разные приходят — кто что будет просить, то и будем играть, как всегда.

Едете в Америку — почему Америка?
Едем куда приглашают, так совпало, что мы где-то раз в два года выезжаем в легкий тур за границу, просто мы это не афишируем. Где-то 7-8 концертов по Америке, приходят украинцы, приводят американцев.

У вас скоро день рождения, какой для вас лучший подарок?
Я ненавижу свой день рождения и после 30 лет не отмечаю. Я просто за свою жизнь столько свадеб и дней рождения поотмечал, что меня аж трясет, когда гости приходят. Они приходят, а меня нет — я на концертах.

Скоро сентябрь, каким вы были в школе?
Я точно не помню каким я был, я точно хорошо учился до 7 класса, в 8-м слез на тройки, получил от мамы хороших пиндюлей и в 9-10 снова хорошо учился. Вино начал пить где-то в 9 классе. А курить — в шестом, в 9 уже кинул, потому что начал вино пить.

Группе 25 лет, у юбилейного альбома интересное оформление — его кто-то специально придумал?
Я пришел к выводу, что благодаря людям группа «Скрябин» вообще существует на земле, поэтому им приятно будет где-то хоть на маленьком квадратике увидеть свои фото. Кто первый прислал, те, первые 400, и попали туда. А по поводу названия — начались все эти грустные события на Украине, песни как-то не складывались, чтобы можно было как-то назвать альбом одной фразой и потому мы решили просто по номеру назвать — «25». Это даже не 25 лет, это 25-й альбом.

Как у вас складываются отношения с Русланой?
Я Руслану не видел года три, никаких отношений.
Когда такой бардак в стране, голова вообще ни о чем позитивном не думает. Тем более я вообще не понимаю как телевидение и радио могут вести себя так, словно в стране ничего не происходит — крутить веселенькую музыку и все говорят о каких-то политических событиях, когда вся страна знает, что 90% Штаба АТО — предатели, они сливают пацанов просто за бабки. Я вот был позавчера в госпитале Киевском, меня накрыло на сутки, я не мог говорить — молодые пацаны 18-20 лет уже просто куски мяса. Как на этом можно зарабатывать деньги и как дальше с этим будут жить все эти руководители наши — я понять не могу.

А вы пойдете воевать?
Конечно, если придет повестка — я пойду. Из меня, правда, такой вояка — я больше партизан, выполнять приказы точно не умею, тем более, когда такие приказы. Что они мне рассказывают, если каждый утвержденный Штабом маршрут — он априори простреливается. Когда он находят и маршрут меняют — там никого нет. Что это за война, когда воюешь и не знаешь с кем?

Как у вас складываются взаимоотношения с русскими группами?
Я считаю, что сейчас самая большая проблема — остановить войну, чтобы люди не гибли. А все те запреты на русские группы — народ сам разберется на кого им ходить, а на кого — нет. Если Охлобыстин приедет — ему яйца оторвут еще в аэропорту. Единственный, с кем я контактировал — это был Мумий Тролль, но мы уже лет 10 не в контакте, с Лолитой созваниваюсь и виделся недавно, но Лолита сказала, что там просто тоталитарная точка зрения, ее заставили подписать (никто не хотел подписывать) — просто поставили перед фактом. Вот есть одна половина таких, а есть половина таких как Охлобыстин, «идейных». Я считаю, что не нужно сейчас заниматься накладыванием запрета, надо просто отгородиться от этой страны колючей проволокой и забыть, что такая есть. Я не понимаю как ездят их фуры, поезда через нашу территорию. Страна нас уничтожает, а мы делаем вид, что ничего не происходит, дипломатические отношения и прочее — бред просто.

В Днепропетровске часто бываете, как ваш наш город, наша публика?
Очень светлый город, чем-то мне напоминает Милан, почему-то. В Милане мало исторических зданий, он такой — техногенный. Если не ходишь в центре, а где-то чуть в сторону отходишь — вот визуально напоминает Милан почему-то. И народ такой, неподдельный. Они не будут лебезить, под них нельзя подкопаться. Если они видят, что ты говоришь открыто — они отвечают открыто. Если они видят, что ты юлишь — можешь получить помидором в рожу на сцене.

25 лет группе «Скрябин» — подведите итоги.
Да ну его нафиг, я не люблю этого, я ж говорил. «25 лет» — это у нас так принято… Ну представьте себе, там, Оззи Озборна, заслуженного артиста Нью-Йорка. Ну и зачем? Я не буду писать чего я достиг, чего — нет. Можешь что-то придумывать — пиши. Не можешь — иди на пенсию, бухай пиво.

Группа на пенсию пока не идет?
Пока — нет.

Какие планы на осень?
У меня планы одни: чтоб война закончилась. Честно. Голова больше ни о чем не думает. Беда в том, что тут два параллельных мира: 200 км отсюда убивают людей, а вся остальная страна ведет себя так, будто ничего не происходит. Западная Украина — это вообще отдельная история: «То — ваши, то — наши и сюда оно не дойдет…» — это не все так говорят, но такого не должно быть. Там гибнут и с востока пацаны, и с запада, но они гибнут, идет война, а ее даже войной не называют. Нас дурят тем, что называют ее АТО, но там уже такая техника принимает участие, что не в одной войне в истории такая техника еще не стреляла. Так что это очень серьезная беда. Никаких планов, пока бардак.

Ездили ли вы куда-нибудь в Донецк или Славянск, выступали?
Вот скажите мне, кому тот концерт нужен? Тем людям, что остались без еды, без родных, без работы? Я в госпиталь ездил не выступать, я просто езжу помогаю как каждый из вас: собираю копеечки, отвожу бронежилеты, еду, собирали двум снайперам на винтовки. Вот такая помощь — да. Кому надо тот концерт, когда идет война? Я приеду, спою, попрыгаю и скажу: «Давайте, пацаны, идите умирайте, а я — домой», да? Еще когда майдан был, мне говорили: «Придите, поддержите дух», я говорю: не путайте революцию и цирк, шоу-бизнес. В хотите революцию — делайте революцию, а не танцуйте на концертах. Тут что-то неправильно, понимаете? Вот когда те пацаны вернутся назад в Киев, а они готовы вернуться с оружием, вот тогда сзади будет мокрое место у всех, кто их туда послал.

Как вы относитесь к творчеству Стаса Михайлова?
Я тут просто ловлю такие взгляды девочек, которые на его концертах ловят кайф… Он для своей аудитории — прекрасно. Я не отношусь к его фанам, но раз люди ходят, плачут на его концертах — пусть себе орет. Люди ходят, тратят деньги на билеты, плачут на его концертах — пусть себе поет, он же не мешает никому жить.

Где вы берете средства для помощи госпиталям?
Я ж на работе. Я, конечно, не миллионер, но я могу себе позволить купить какие-то десять бронежилетов раз в месяц и отвезти их. Коллектив зарабатывает немного меньше чем я, так что я за коллектив — делаю это и от их имени тоже. Просто другой вопрос, что люди умудряются где-то по дороге украсть даже те же бронежилеты — был один раз такой момент — и перепродать их. Мы их потом нашли, но я просто не понимаю где вообще совесть? Парни идут умирать, а у них по дороге еще украсть минимальные средства защиты…

Если не секрет, сколько потратили?
Я не считаю, тем более тут камеры везде, потом скажут: «О, 500 гривен дал и 20 камер сняло это». Знаете, где начинаются камеры, там заканчивается благотворительность.

Где и как прошел ваш самый лучший, самый запоминающийся концерт?
Город Дрогобич, 1993 год. Пропал свет на концерте и не появился. Мы пошли в середину зала, сели так, чтобы было слышно, все сели вокруг нас на корточки и полтора часа играли под акустику. А в Харькове был самый долгий — был квартирник, там в маленькую квартирку 400 человек набилось, мы играли 4 часа 20 минут. Самый худший — это когда Саша Пономарев попросил меня приехать спеть под фанеру, чего я давно не делал. Говорит: «Ну не могу я аппаратуру поставить, ну приедь…», я ломался-ломался где-то две недели, прихожу, взял тот микрофон, выбегаю на сцену — мало того, что выдергивается шнур, и я как шоколадный заяц, ничего не могу сказать, бегаю, фанера… Это, конечно, позорняк был огромный.

А книги планируете еще писать?
Да то не книжка, как мой друг Алексей Мочанов сказал: два часа на унитазе посидеть. Так, поднять настроение кому скучно — можете взять себе, полистать. Скучно точно не будет.

Русский

Автор: