Нет худа без добра: из-за сильных морозов в городе появилась социальная палатка для бомжей

Палатка — коллективное дело рук нескольких организаций. Эмчеэсники, например, выделили саму палатку, они же круглые сутки колют дрова, которые выделило управление коммунального хозяйства города. Работницы общества «Красный крест» раздают одежду и лекарства. Питание обеспечивает управление труда и социальной защиты населения. В субботу, по случаю дня открытия, бездомных кормили рисом с тушенкой и жареным луком, давали горячий чай и хлеб.

— Чай с сахаром и лимоном, — многозначительно подчеркнула женщина на раздаче.

Палатка небольшая, но, как говорится, в тесноте, да не в обиде. С представителями социального дна обращаются приветливо. Я едва успела засунуть свой журналистский нос в палатку, как «хозяйки бара» оживленно защебетали:

— Подходите-подходите, девушка, смелей.  

Я даже обиделась сперва: неужели они приличного человека от бомжа отличить не могут?! Оказывается, действительно, не могут: нынешние бомжи выглядят вполне пристойно. Откровенно убогих крайне мало. Впору бы фэйс-контроль ставить. А выходят из палатки они еще краше: «Красный крест» раздает людям улицы одежду секонд-хэнд.

— Берить пиджаки, дывысь, якый гарний! — колоритная женщина настойчиво демонстрирует вещь растерявшемуся от счастья бомжу.

— Дайте шапку! Только на-ар-рмальную! — претенциозно требует девушка в грязненьких, но со стразами джинсах. Причем шапка на ней есть.

— У-у, дорогая моя, бомжи теперь не те, что раньше! — отвечает на мое недоумение старшая сестра «Красного креста». — У нас в Красногвардейском районе есть приют для бездомных. Приезжайте, посмотрите на современного бомжа.

Да, действительно, мои представления об этой социальной группе несколько устарели. А сама социальная группа, должна я вам сказать, заметно помолодела. Виталику из Пятихаток с натяжкой можно дать 25. Чем-то провинился перед матерью, и отныне двери родного дома для него закрыты. Сжимает в кулаке упаковку таблеток от кашля и опасливо поглядывает на парня в дубленке. Тот жалуется старшей медсестре на то, что у него гниют ноги…

— Молодежи очень много, — вздыхают женщины на раздаче.

Кстати, в палатку регулярно будут наведываться соцработники и юрист, чтобы консультировать беспризорников по вопросам возобновления потерянных документов, устройства на работу, получения медицинской помощи.
Лида — повар. В соцпалатке уже не первую зиму. Говорит, что с каждым годом людей все меньше и меньше. Объясняет это тем, что раньше палатку ставили на «проходняке», а в этом месте ее не сразу заметишь. Возле кухни стоит женщина с тетрадью и фиксирует посетителей. В течение часа их было около 30.
Чьи-то окоченевшие руки выронили полную еще тарелку. Каша шлепнулась на пол. Мужичок испуганно глянул в сторону эмчеэсника с топором, на повара, потом нагнулся с явным намерением собрать еду.

— Да что вы! Оставьте! — восклицает Лида, — я вам по новой насыплю.

— Контингент здесь особый. Драки, разборки бывают, ежели что не поделили? — спрашиваю у Лидии.

— Сколько дежурю, на моей памяти не было таких инцидентов. Напротив. Дружелюбны, вежливы: «Здравствуйте», «Спасибо», убирают за собой.

А как относятся к этой благотворительности жители окрестных домов?

— Нам, жителям привокзальной территории, к такому соседству не привыкать, — признается старичок. — Утром похмельные бомжи, вечером — пьяные разборки. В подворотнях — общественный туалет, летом там вообще непотребства всякие творятся. Так что палатка — это не самое страшное, что здесь есть. По крайней мере, упорядоченно все, организованно.

— Очередной бомжатник под окнами меня, конечно же, не устраивает! — возмущается дама в пушистой меховой шапке. — Вроде и в центре живем, а сами скоро бомжами станем. Неблагоприятный район.

— Да, меня тоже не очень-то радует такое соседство, — женщина средних лет укутывает лицо шарфом. — Но ведь морозы какие! Прагматично рассуждать легко, когда у тебя крыша есть над головой и теплая батарея. Я только вчера на лоджии белье развешивала. За пять минут окоченеть можно. И как раз подумала: а каково сейчас собакам, кошкам, бомжам? Что ж мы, звери совсем?! Благое дело — эта палатка.

На улице у палатки с ноги на ногу переминается пожилая женщина. Лицо выдает в ней алкоголичку с многолетним стажем.

— Не бойтесь, не побьют, — успокаивают ее сестры милосердия, — зайдите, поешьте.
— Там фамилию записывают…

Чем испугал бомжичку этот учет, я не поняла. Паспорта ведь никто не требует, назовись хоть Петровой, хоть Сидоровой. И счет за обед на дом не пришлют. Нет дома. Ничего нет. Только фамилия и осталась…
news.dnepr.info — Источник: газета ГОРОЖАНИН

Русский

Автор: